воскресенье, 05 июля 2015
бляпост от Суббота, 12 октября 2013
Близняшки Рейнольдс, по совместительству бывшие студенты Гейзлера, по совместительству основатели группы Scar Tissue, проводили свободный от занятий день в разъездах по Бостону. Им нужно было купить подарки к Рождеству, как и Ньютону.
Они долго чесали языками, не замечая, что Ньютон всю дорогу молча смотрит в окно.
- А завтра будет еще хуже.
- Это точно. В прошлом году пришлось гнать в Нью-Йорк. Ньютон, ты еще с нами?
- Мистер Гейзлер?
Ньют не был дома почти шесть лет, и теперь панические атаки наступали даже при мысли о том, что он уже оплатил билет до Берлина. Как там отец, что нового у Илии и какой в жизни этот доктор Готтлиб - Гейзлера начинало бить крупной дрожью и он не мог совладать с руками.
Сколько раз он уже назвал себя идиотом за то, что попросил Германна о встрече? - двести восемь. Идиот. Двести девять. И дыхательная гимнастика - хрень собачья.
- Мистер Гейзлер?
- Да. Что подарить человеку, которого видишь в первый раз?
- Вино!
- Или виски.
- Только не свитер.
- Да, их вообще никому нельзя дарить.
- Книгу?
- Песню.
- Танец.
- Заткнись. Смотря в каких вы отношениях, мистер Гейзлер, вот что.
- Да.
Близнецы переглянулись - сегодня Ньют был еще страньше, чем в свои маниакальные фазы, коих они за годы знакомства у него насмотрелись предостаточно. Сегодня он был тихим. Пришибленным. Испуганным. Оглушенным. Они взяли его развеяться, и пока у них не очень получалось справиться с поставленной задачей.
- Ньют, чувак, что случилось?
- Да вот думаю, надо написать еще одну докторскую.
Работа была лучшим средством сбежать от себя самого. Диссертации - лучшей разновидностью побега.
Сбегал Ньютон уже четыре раза, и хотя он старался их не считать, но если он сейчас сбежит, то это будет микроюбилей. Ву-ху.
Германн всё еще не ответил, и это вселяло надежду. Надежду, что он сможет долететь о Берлина, обойдясь без нервного срыва, и справит Рождество с семьей.
Да, так Ньютону стало определенно спокойнее.
- Ну что, детишки, устроим панкрок?
- Да! Но мы вообще-то старше, мистер Гейзлер.
А вечером пришло письмо.
Для таких, особенно тяжелых случаев Ньют договорился с соседями, что они придержат у себя его пачку сигарет. Он подцепил эту фишку в одном сериале.
Почти все седативные, что ему выписывали последние лет десять, все как один вызывали слабость вплоть до обморока. Обморок - не лучший способ скоротать вечер, тем более что живет Гейзлер один.
К исходу второй сигареты он был в состоянии вскрыть конверт.
Здравствуй, дорогой Ньют.
Я прошу прощения, что тянул с ответом - моя семья каждый год организовывает рождественские ужины, напоминающие королевские балы, и я искал повода и возможности не появляться на нем в этом году.
Я невероятно рад, что ты скоро будешь в Берлине, и жду встречи.
Где ты остановишься? Я живу в трех комнатах в университетском кампусе. Может, так тебе будет удобнее?
Номер телефона, по которому до меня можно дозвониться, когда я на работе:
Ньютон отложил письмо, свернулся калачиком и взвыл.
Германн носил восхитительную, ужасную, невозможную, уродливую фетровую шляпу. Она кое как сочеталась с его строгим пальто, но тем не менее вызывала отвращение у всех, кто считал себя вправе советовать ему, что носить.
После атлантического перелета Ньютона пошатывало, он запинаясь шел по аэропорту - ему хотелось упасть и отключиться. Он не переносил самолеты, турбулентность, соседей по пролету и невозможность открыть окно.
Ньютона Германн узнал. В основном из-за того, что когда-то Ньютон упомянул о том, что самая большая статья о нем напечатана в журнале о татуировках. Обеспокоенный его качающейся походкой, Германн спешно зашагал Нютону навстречу, лавируя в толпе людей в зале. Ньютон буквально врезался в него, не успев затормозить, и узнал только вблизи. Узнав Готтлиба, Ньют вымученно улыбнулся и повис у него на руках.
- Я думаю, мне нужно присесть.
Герман время от времени одалживал машину сестры. И он отвез Гейзлера в парк.
Он сидел, раскинув руки, на скамейке, изредка пил воду, которую ему всунул Германн, и глубоко вдыхал чуть леденящий внутренности запах свежих деревьев.
- Я хотел написать тебе об этом еще осенью, но, поразмыслив, понял, что это довольно опасно.
Ньют пытался закрыть бутылку воды, но для этого нужно было внимательно следить за своими руками, а он уставился на Готтлиба. Он не сразу понял, что Германн разжал его ладони, чтобы помочь. Ньют мучительно выдохнул, разводя трясущиеся руки.
- О чем написать?
Германн завинтил крышку, положил бутылку на скамейку и скрестил руки на груди.
- О Кайдзю.
-
-
05.07.2015 в 14:52